Век-волкодав - Страница 19

Пойти к товарищу Каменеву? Могут сразу не пустить, а тот же деятель первым доложит. К Киму Петровичу? Нельзя, не по его ведомству, помощник не зря с Ольги подписку брал. Почему-то вспомнился товарищ Москвин. Этот бы точно что-то толковое присоветовал! Но обращаться к бывшему чекисту Пантёлкину слишком опасно, не будь даже подписки о неразглашении.

Ольга прошла коридором, затем спустилась этажом ниже, где был кабинет товарища Кима, заглянула в приемную, с секретарем поздоровалась. И вновь коридоров пошла. Вот и лестница. Обратно, что ли, к сургучным печатям?

— Ольга Вячеславовна! Вас, кажется, поздравить можно?

Поздравить?! Зотова растеряно обернулась.

— Или еще не знаете? Тогда мне повезло, первым сообщу.

Валериан Владимирович Куйбышев, Недреманное Око партии, улыбнулся, протянул огромную ладонь:

— С новым назначением!

Кавалерист-девица, ничего не понимая, пожала руку, но благодарить не спешила.

— Знаете, товарищ Куйбышев, была бы верующей, сказала бы, что вас бог послал.

— Впечатлен! — густые темные брови взметнулись вверх. — Никогда не был о себе плохого мнения, но услышать подобное от молодого, перспективного, а главное очень симпатичного партийного работника… Погодите, да что случилось-то?

Ольга ответила не сразу. Слова подбирались с трудом, ускользали, теряли смысл.

— Если член партии попал в затруднительное положение… Если… По начальству обратится нельзя, и к товарищу Киму нельзя. Может, вы подскажете?

С лица Куйбышева исчезла улыбка. Потемнел взгляд.

— Товарищ Зотова! Удивлен и даже возмущен неверием в возможности Центральной Контрольной комиссии. Говорят, британский парламент может решить что угодно, кроме превращения мужчины в женщину. В отличие от буржуазного парламента, ЦКК может абсолютно все.

— В женщину никого превращать не надо, — вздохнула бывший замкомэск. — А вы знаете, Валериан Владимирович, что такое «трест»?

5

— …Удачи вам, товарищи! — Леонид широко улыбнулся. — Удачи и всяческий успехов!

Махнул рукой, точно на перроне прощаясь, взял со стола папку.

— Товарищ Москвин! — донеслось из угла. — А как же вы? Кто будет группой руководить?

Бывший старший оперуполномоченный взглянул недоуменно:

— Все вопросы, товарищи, в Сенатский корпус. Третий этаж, кабинет секретаря ЦК Льва Борисовича Каменева. Волнуетесь, что без начальства остались? Не беспокойтесь, пришлют.

Повернулся, шагнул к двери. За спиною — негромкий гул. Не ожидали! С утра прошел слух, будто товарищ Рудзутак от должности освобожден, а Техсектор распущен, к полудню из Сенатского корпуса сообщили, что вопрос еще решается, но любом случае на службе останется хорошо если половина сотрудников. Ко всему еще — сургучные печати на дверях, словно после визита ОГПУ. А если вспомнить, что подобное творится во всем Центральном Комитете, то поневоле задумаешься. В Главную Крепость по крайней мере пускают, а в здании ЦК на Воздвиженке караул стоит при карабинах и штык-ножах.

В Чудском монастыре печатей не было. Особый режим, своя охрана. Руководитель научно-технической группы Леонид Семенович Москвин имел возможность беспрепятственно собрать сотрудников, дабы сообщить пренеприятное известие: он переведен на другую работу, группа же будет формироваться заново. Из кого — новому начальству виднее. Пока говорил, в лица всматривался, словно перед расстрельной стенкой, когда приговор уже зачитан. Здесь смерть никому не грозит, но понаблюдать все равно интересно.

Коридор был пуст. Леонид устало повел плечами и направился в сторону своего бывшего кабинета. Хорошо, вещами не успел обрасти. То, что в ящиках стола, в портфеле уместиться, а сейф можно забрать целиком, вместе с содержимым.

Он хмыкнул, представив, что сейчас творится в коридорах и курилках. Зашевелился народ, забегал. Ткнули палкой в муравейник!

Чистку Центрального Комитета начали готовить еще в ноябре, когда Троцкий тяжело заболел. Однако к январю все вопросы утрясти не удалось, слишком лакомые куски приходилось делить Скорпионам. И заменить людей непросто, чуть не треть сотрудников подлежала скорому увольнению, в первую очередь сторонники покойного Льва и здравствующего Кобы. В качестве компенсации Сталину отдали военное ведомство. Как выразился злоязыкий товарищ Радек: «опричный удел». Пусть там своих сторонников и собирает, в Центральном Комитете отныне места «опричникам» нет.

Кто победил? Леонид не торопился с ответом. Скорпионов стало меньше, но схватка еще в самом разгаре. «Бухарин, Троцкий, Зиновьев, Сталин. Вали друг друга!»

* * *

Оказавшись в кабинете, товарищ Москвин первым делом открыл сейф и достал фотографии Тускулы. Их лучше забрать, вдруг сейф придет опечатывать комиссия? Лишние вопросы, лишние сплетни… Китайский чай в большой жестяной банке и купленную на Тишинском рынке мяту решил оставить. Традиция!

Замок портфеля щелкнул за секунду до того, как в дверь негромко постучали.

— Войдите!

В кабинет заглянула Сима Дерябина, дернула острым носом.

— Заходите, — кивнул Леонид. — И двери закройте.

Усадив гостью, товарищ Москвин не всякий случай лично проверил замок, затем, вернувшись к столу, положил перед Симой листок бумаги и карандаш.

— Составьте список сотрудников группы. Тех, кого прислал Рудзутак, не включайте. Кого именно, подсказать?

Сибирская подпольщица только носом повела. Леонид улыбнулся.

— Я за их лицами наблюдал. Очень поучительно! Этих всех — поганой метлой. Остальные — на ваше усмотрение, но если сомневаетесь…